Пилотные проекты

Первый пилотный проект был разработан для проверки работоспособности нашего исследовательского подхода. Следовало получить ответы на три вопроса. Смогут ли люди рассказать нам о тех периодах своей жизни, когда они испытывали особенно позитивные или негативные чувства по отношению к своей работе? Еще более важно было узнать, будет ли для нас возможным вывести из полученных от них отчетов последовательную картину факторов, ответственных за проявляемые ими отношения к работе? И, наконец, будут ли результаты воздействия отношения к работе в этих отчетах раскрываться в достаточной степени детализации, чтобы можно было составить убедительный доклад о сути этих эффектов? Для первой попытки сбора данных была выработана программа проведения интервью, базовым пунктом которой был следующий вопрос.

Подумайте о периодах времени из своего прошлого, во время которых вы испытывали особенно позитивные или особенно негативные чувства по отношению к своей работе. Это может быть та работа, которой вы занимаетесь сейчас, или любая другая. Можете ли вы вспомнить моменты таких взлетов или падений вашего отношения к работе? Пожалуйста, расскажите нам о них.

В остальном программа состояла из постановки наводящих вопросов, при помощи которых определялось, не отсутствует ли в спонтанно рассказываемых респондентом историях какая-либо значимая информация: как давно и при каких обстоятельствах эти события происходили, какова была длительность инцидента и к какому результату привели возникшие чувства.

Местом проведения этого пилотного исследования послужили две компании, одна из которых производила стальные профили для металлоконструкций и стального сырья, а вторая — автомобильные покрышки. Интервьюирование прошли тринадцать человек. Среди них были простые рабочие, конторские работники, мастера, инженеры и бухгалтеры.

Все, кроме одного, респонденты смогли рассказать нам о моментах, когда их отношение к работе было очень хорошим и очень плохим. Рассказы были весьма красочными и в большинстве случаев несли на себе отпечаток глубокого эмоционального переживания. Исключение составил неграмотный чернорабочий с языковыми проблемами.

Первая проба разработки аналитической процедуры привела нас к четкой спецификации факторов, формировавших отношение к работе в ситуациях, о которых нам рассказывалось, а также результатов, явившихся следствием создавшихся у работников настроений. Объем выборки был, естественно, слишком мал, чтобы делать какие-либо заключения или пытаться проверять истинность гипотез. Но, оказалось, в определении отношения респондента к его работе одновременно играли роль такие факторы, как внутренняя суть работы, характеристики манеры руководства, взаимоотношения респондента с социальной группой, внутри которой он работал, а также характеристики компании и системы ее управления.

Результаты, о которых упоминалось выше, оказались многочисленными и весьма разнообразными. Все респонденты уделяли особое внимание тому, каким образом их чувства повлияли на ход выполнения рабочих обязанностей. Несколько человек рассказали нам о ситуациях, когда они подумывали об уходе с работы; некоторые — о моментах, когда их настрой и пережитые впечатления заставили их пойти на увольнение. Во многих других случаях были явные свидетельства того, что все происходящее у респондента на работе оказывало сильное влияние на степень его персональной адаптации и душевное здоровье.

Таким образом, мы могли без колебаний заявить о полной работоспособности примененной нами исследовательской технологии, поскольку она позволила нам получить пригодные для анализа данные, на основе которых можно было пытаться проводить тестирование гипотез отношения к работе.

Тем не менее тщательное исследование рассказанных историй показало, что нам придется подвергнуть серьезному пересмотру предположения о том, что получаемые данные будут полностью состоять из отчетов о событиях, по характеру аналогичных критическим ситуациям. Хотя несколько рассказов содержали в себе элементы критических ситуаций (например, мы узнали о специфических, почти невероятных случаях, когда конкретные события становились отправной точкой для очень интенсивных, но кратковременных вспышек особого отношения к своей работе), в большинстве случаев не наблюдалось никакого сходства с критическими инцидентами.

Ниже приведены несколько историй, подпадающих под определение «критической ситуации».

1. Продавец инженерно-строительной фирмы рассказывает о посещении здания, в котором материалы, с которыми он «работал», были неотъемлемой частью конструкции. Он был очень рад увидеть это: «Мне пришлось так сильно попотеть, когда я работал над этой штукой». Это произвело на него впечатление, потому что «это было источником нового вдохновения; я почувствовал, что нужен, что выполняю очень важную часть общего рабочего процесса».

2. Начальник приказал контролеру склада выйти под дождь и провести проверку группы товарных вагонов. У контролера в этот момент не было с собой дождевика. Кроме того, ему не понравилось, в какой манере было отдано распоряжение: «Мне не понравилось, как он мне это сказал. Он был не прав. А если тебе не нравится, как с тобой разговаривают, ты сам начинаешь делать все неправильно. В голову лезут всякие мысли». В результате проверка вагонов была выполнена с ошибками, и всю работу пришлось переделывать заново.

С этими историями ярко контрастировали другие.

1. Тот же самый торговый работник инженерно-строительной фирмы рассказывает о своей первой работе после технического училища. Его взяли на место ассистента строительного подрядчика и вменили в обязанности ведение учетных таблиц и дел в офисе, когда отсутствовал начальник. Босс был слишком занят, чтобы хоть как-то подготовить нового работника, и даже раздражался, когда наш респондент задавал ему какие-либо вопросы. Ощущение собственной бесполезности и тупиковости нынешнего положения стали для респондента источником фрустраций. Особенно неприятно было то, что большинство людей, с кем ему приходилось общаться вне работы, были заняты на интересных и важных работах, о которых с удовольствием рассказывали, тогда как ему обсудить с друзьями было нечего, кроме скучных подробностей его рутинной работы.

2. Руководитель бухгалтерии прекрасно чувствовал себя в период, когда он работал над установкой нового оборудования от IBM. Особенно хорошее настроение было у него тогда, когда по прошествии некоторого времени оказалось, что все оборудование работает, теперь все отчетные документы будут сданы вовремя, и с установкой оборудования работа его отдела сильно изменилась в лучшую сторону.

3. Инженер по организации производства, нанятый концерном для разработки системы внутренних взаимоотношений рабочего коллектива и проведения реорганизации схемы работы, был очень плохо настроен во время проведения интервью, потому что на заводе в этот момент проходила забастовка, а руководство не позволяло ему не только вести переговоры с рабочими, но даже присутствовать на них. У него создалось впечатление, что многие спорные вопросы возникли именно в результате его деятельности, и это привело к забастовке.

Стало быть, ответственность за разрешение ситуации лежит на нем. Ему обещали, что он будет играть очень активную роль в руководстве компанией, и сразу после того, как нынешние старшие менеджеры, находящиеся на пороге пенсионного возраста, уйдут на покой, он сможет занять достаточно высокое положение в руководстве компании. Отсутствие возможности принимать участие в переговорах с забастовщиками заронило в нем сомнения относительно того, будет л и выполнено это обещание. Таким образом, он находился в центральной точке периода падения морального духа.

Все это явно не было похоже на описание конкретных инцидентов, во время которых работник хорошо или плохо относился к своей работе. Скорее это были рассказы о достаточно длительных периодах времени, когда общий настрой человека по отношению к его работе был либо исключительно положительным, либо исключительно отрицательным. Их применимость для нашего исследования явная, потому что в них можно легко выделить четкие и яркие описания комплекса «Факторы—отношение—результаты». В силу того что данные отчеты не подходили под название «случаи», пришлось разрабатывать для них новый термин. Все рассказы, полученные от наших респондентов, мы назвали «последовательность событий» (часто сокращаемое до «последовательность»), также были выработаны критерии различия между отчетами, более походящими на описания инцидентов, и теми, которые принадлежат ко второй группе, но решение собирать оба типа информации осталось в силе.

Термин краткосрочная последовательность событий стал применяться к эпизодическим, узко ограниченным наборам событий, во время которых наблюдались экстремальные переживания. Этот тип ситуаций наиболее близок к критическим инцидентам Фланагана, хотя, как уже отмечалось, главным критерием выбора события, подлежащего обсуждению, было восприятие респондентом пика или провала его отношения к своей работе.

На основе предварительного исследования полученных в ходе пилотных экспериментов историй были выработаны следующие критерии определения долгосрочных последовательностей событий. Во-первых, длительность долгосрочной последовательности событий должна составлять не меньше нескольких недель или месяца. Максимальной длительностью такой последовательности может быть любое количество лет. Во-вторых, долгосрочные последовательности событий должны определяться респондентом как период времени, в течение которого его общее отношение к своей работе последовательно находилось на высоком или низком уровне, несмотря на возможные в тот период колебания или даже кратковременные изменения отношения. Например, работник, в общем и целом неудовлетворенный своей работой, может время от времени чувствовать периоды удовлетворенности в результате удачного завершения какого-либо задания или случайной похвалы. Тем не менее это не умаляет значение того факта, что он может характеризовать весь длительный промежуток времени как период, во время которого его главным и фундаментальным отношением к своей работе была глубокая неудовлетворенность. В-третьих, долгосрочные последовательности должны четко ограничиваться повремени. Респондент может дать описание событий, которыми началась вся последовательность, и тех, которыми она завершилась, если это уже произошло к текущему моменту. Это не означает, что начало или окончание долгосрочной последовательности событий должно быть отмечено какими-то неожиданными или яркими событиями. Тем не менее респондент в любом случае должен описывать временной период, у которого есть начальная и конечная точки.

 

   Назад ←  ●  → Далее